Почему меня никогда не пускали к пруду?
Я вырос на большом участке земли, которым владели мои родители. Раньше они были учеными, точнее биогенетическими исследователями, но бросили свою карьеру ради более простой жизни. Собственность моих родителей это огромное поместье, со скотоводческим хозяйством и густыми лесами, которые я любил исследовать. В центре леса был большой пруд, о котором я даже не подозревал, пока случайно не наткнулся на него. Когда я рассказал об этом своим родителям, они сердито запретили мне ходить возле пруда. Мои родители редко злились, поэтому я прислушался к их предупреждению. Это все равно не помешало мне задавать вопросы.
«Это опасно» сказал мой отец, когда я однажды спросил его. «Там утонул твой брат»
Мой старший брат Дилан умер, когда мне было три года. Ранее мне сказали, что он утонул, но не знал, что это произошло в том пруду. У моих родителей много фотографий Дилана. Его легко узнать среди большинства. У него были ясные зеленые глаза, один раз увидишь не спутаешь. Даже когда я был маленьким, у меня остался очень смутный портрет моего брата, и именно его красивые зеленые глаза я запомнил больше всего. Также у него была фигурка солдатика, игрушка, которая всегда была при нем. Он ее очень любил.
«Он брал его с собой повсюду», — сказала моя мама, когда я рассказывал об этом, просматривая семейный альбом. «Он был так привязан к этой игрушке. Мы подарили ему это на Рождество, когда ему было пять лет»
«Но куда же делась эта игрушка?», — сказал я в любопытстве.
«Милый, я же сказала, что он держал ее с собой повсюду»
Это было все, что она могла сказать, прежде чем слезы начали медленно течь по ее лицу, после чего я сменил тему. Я не хотел много о нем говорить, потому что ненавидел видеть, как моя мама расстроена. Несмотря на то, что я был еще относительно молод, рассматривая все в перспективе, я не мог понять полностью, каково это, чтобы родитель потерял ребенка. Я не чувствовал ту же самую боль, которая гложила моих родителей.
Мое любопытство к пруду усилилось, когда я узнал, что мой отец, перевозя скот в лес, топил их в пруду. Моя мама сказала, что это необходимость, но заверила меня, что он сделал это гуманно и только со старыми, больными или умирающими животными. Она также упомянула, что в пруду обитает крупный сом, который питается тушами, которые мой отец туда сбрасывал.
Несмотря на их рассуждения, я предположил, что практика утопления скота моим отцом была способом справиться со смертью моего брата. Однако я никогда об этом не говорил, так как знал, что люди по-разному справляются с трагедией, даже если это имеет смысл только для них, я не хотел расстраивать моих родителей. В конечном итоге, я принял правила моих родителей о пруде.
Все изменилось однажды ночью, когда мне было 15 лет.
Мои родители уехали в отпуск, и у весь дом был в моем распоряжении. Они были там уже второй день, а я устроился посмотреть фильм в своей гостиной, когда услышал стук в стеклянную раздвижную дверь. Я обернулся и увидел своего друга Тома (друзья зовут его Томми), стоящего снаружи, который держал ящик с пивом, который он медленно поднял и начал игриво трястись с глупой улыбкой на лице. Усмехнувшись, я подошел и открыл дверь.
«Кто-нибудь из соседей видел тебя?» — спросил я, когда Томми быстро забежал внутрь, поставив пиво на кухонный стол.
«Какие соседи?» — в шутку спросил Томми, поставив два пива и положив ящик в холодильник. «Ваш ближайший буквально в самом низу квартала».
«Они все еще могли видеть, как ты проходишь мимо», — ответила я добросовестно. «Они знают, что мои родители в отъезде и проверяют меня».
Томми усмехнулся, бросив мне пиво.
«У нас все в порядке. Я даже не увидел ни одной машины, когда подошел ».
Будучи типичным подростком, я все еще баловался выпивкой и другими развлекательными веществами, но среди моих друзей я считался параноиком. Я знал Томми в течении долгого времени, и у нас были проблемы раньше, но это не помешало нам потворствовать, когда появилась такая возможность. По этой причине мои родители не жаловали Томми и специально запрещали ему приходить, пока их не было. Конечно, мы были подростками, так что это все равно не помешало нам сделать это. Я даже думаю, мои родители знали и позволяли иногда идти против правил, пока не было ничего плохого.
Мы провели ночь, пили пиво, смотрели фильмы и играли в видеоигры. Томми удалось стырить несколько сигарет из пачек его родителей, мы их выкурили на улице, по очереди, так чтобы между ними было достаточно времени, чтобы хватило на всю ночь. И вот подошла последняя сигарета когда было около часа ночи и мы допили каждую бутылку пива, так что нас охватило опьянение. Мы почти закончили с сигаретами (парочку пришлось разделить), когда Томми сделал смелое и отчаянное предложение.
«Тебе все еще запрещено находиться возле пруда?» — спросил Томми, указывая головой на пруд.
«Я даже не думаю что мне разрешат даже если я стану взрослым мужчиной», — ответил я, потянув сигарету. «Это просто то, что я принял на данный момент. Бесполезно было спорить с ними»
Ухмылка появилась на лице Томмиа, когда он медленно повернулся ко мне.
«Что мешает нам пойти туда прямо сейчас?» — спросил он убедительно.
Я ничего не сказал. Возникла долгая пауза, заставляя меня кашлять при выдохе.
«Я обещал, что не подойду к нему. Плюс, мой папа сваливает туда скот, чтобы накормить сома. Вероятно, он не хочет, чтобы кто-то вмешивался в это».
«Ты когда нибудь видел сома?» спросил меня Томми, докуривая сигарету и бросая ее в кусты.
«Это долгосрочный проект моего отца», — ответил я. «Папа выращивает их 10, 15 лет, прежде чем они будут убраны. Очевидно, они стоят больших денег, когда достигают определенного размера и веса ».
«Может порыбачим?», хитро сказал Томми. «Поскольку ночь — лучшее время для рыбалки».
Сначала я ничего не сказал и уставился на землю, пиная невидимую гальку.
«Что нам мешает? Никто же не узнает» ободряюще спросил Томми, подталкивая меня плечом. «То, что ваши родители не знают, не повредит им».
Это заняло несколько минут, чтобы убедить меня, но в конце концов я сдался и согласился отвезти его к пруду. После того как мы выбросили пустые пивные банки, мы взяли две удочки, мою коробку для снастей, фонарик и хот-доги для приманки.
Честно говоря, я нервничал из-за того, что пошел к пруду, тем более, что я впервые увидел его близко и почувствовал некоторую вину за то, что нарушил то, что казалось самым важным правилом моих родителей. Во время прогулки я оценил ситуацию в целом и пришел к выводу, что рассуждения моих родителей были эмоционально мотивированы. В том, что мы делали, не было ничего опасного, и я по иронии судьбы был пловцом в моей школе, поэтому тонуть было меньшим из моих переживаний.
По прибытии нас встретил забор из деревянных столбов и колючей проволоки, окружавший пруд. Я не помню никакого забора в последний раз, когда бросал взгляд на пруд, который мой отец, должно быть, построил совсем недавно.
«Полагаю, твой папа очень серьезно относится к тому, чтобы никто не подходил к нему», — прокомментировал Томми, когда мы начали искать способ преодолеть забор.
Через несколько минут мы обнаружили участок, где дерево упало на забор, предоставляя нам вход. После пересечения этой дырки, у меня в животе возникло чувство узкого предвкушения, когда я приблизился к береговой линии и направил свет на спокойную чернильную поверхность пруда. Вода была совершенно спокойной, как будто она была заморожена во времени. Пруд имел несколько овальную форму, по береговой линии были разбросаны пятна кисти и тростника.
Мы увидели прямоугольную платформу на воде, где мы начали расставлять сети и удочки. После короткого спора о том, что мы будем использовать, Томми настаивал на том, чтобы использовать поплавок, а я говорил что надо опустить приманку на дно. Томми использовал поплавок, а я выбрал последнее. После получаса безрыбья, мы пытались как то повыкручиваться, но это нам быстро наскучило и мы начали спорить о том, достаточно далеко ли мы забрасывали удочки и достаточно ли использовали хот-дога для приманки.
В разгар нашего разговора у меня зазвонил мобильный телефон, и это неприятное чувство в животе вернулось, когда я увидел, что мой отец звонит. Мы с Томми обменялись испуганными взглядами, прежде чем жестом попросить его замолчать и мы поспешили покинуть док, прежде чем ответить отцу.
«Все в порядке?» — быстро спросил я, все больше нервничая, почему мой отец звонит так поздно.
Все, что я слышал, было искаженные приглушенные звуки толпы, а также не ритмичные постукивания и скребущие звуки. Голоса моих родителей были едва слышны на заднем плане, которые звучали так, будто они разговаривали и смеялись. После того, как я несколько раз позвал папу и не получил ответа, я понял, что происходит, и хихикнул.
«Случайно позвонил, что-ли», — прошептал я себе, глубоко выдохнув и закрыв телефон.
Я усмехнулся, когда вернулся в док, где стоял Томми. Он нервничал.
«Кажется случайный звонок», — ответил я, потирая живот, чтобы попытаться обуздать растущую тошноту.
Томми издал вздох облегчения, когда начал шататься по своей линии назад, несмотря на то, что несколько минут раньше читал.
«Я думаю, мне надо сделать как ты. Я опущу приманку на дно», сказал Томми, указывая на ящик для снастей, по которому я скользнул ногой.
Я посмотрел на свою удочку, она не показывала никаких признаков движения.
«Только не бросай в том же месте, что и я», — ответил я, указывая в направлении, куда я забросил приманку.
«Ты в порядке?», — спросил Томми с полуулыбкой на лице. «Ты выглядишь так, словно хочешь вырвать».
Я пытался игнорировать мою усиливающуюся тошноту, но в один момент почувствовал, что покрою весь док своей рвотой, если только открою рот. Сильно сжав губы, я утвердительно кивнул Томмиу, который засмеялся, когда я выбежал с платформы, остановился у куствов, и резко вывернул все содержимое желудка.
Прошло около минуты или две, прежде чем я убедился, что вырвал все что мог. После дополнительного плевка, тошнота, наконец, исчезла. По общему признанию, я был несколько далек от выпивки и, кроме того, что был параноиком, меня также называли «тошнотик», когда мы развлекались.
Я глубоко выдохнул после того, как вытер рот, зная, что Томми расскажет всё это друзьям. Единственное, на что я мог надеяться сейчас, так это на то, что один из нас выловит сома, так что этот мой маленький эпизод не был самым ярким событием сегодняшней прогулки. Вернувшись на док, я быстро понял, что что-то не так.
Томми ушел.
Его удочка все еще была на доке, но Томми нигде не было видно. Я громко позвал его имя и взял фонарик, чтобы провести 360-градусный обзор моего окружения. Сначала я думал, что он пошёл отлить, но начал очень сильно волноваться, потому как никто не отвечал.
«Не шути сейчас, чувак. Ты же знаешь что это неподходящее время!»
Тот факт, что я все еще был немного пьян, не облегчал ситуацию. Моей первой мыслью было, что он ударившись куда-то головой, упал в воду. Я быстро начал светить фонариком над поверхностью воды, луч света которой едва проникал в его черные глубины. Просматривая воду по краям платформы, я остановился, увидев удочку Томми, и сосредоточил свет на краю дока, на доске была какая-то грязь.
Там было что-то похожее на грязный отпечаток руки, состоящий из черного грязного вещества размером с обеденную тарелку. Наклонившись к моей голове, я уже собирался сесть на корточки и осмотреть ее поближе, когда позади меня донеслись звуки шелестящего и хриплого хруста. Направив фонарик туда, откуда доносились звуки, я заметил целую кучу камыша вдоль береговой линии, я стоял так целую секунду или две. В моем угасшем пьяном состоянии я подумал, что с Томми… что-то случилось, и я пошел дальше чтобы понять в чем дело.
На случай, если Томми попытался напугать меня, я выключил фонарик и тихо подкрался к тростнику. Я уловил звуки того же шелестящего хруста и чего-то ко мне приближающегося. В надежде победить Томми в его собственной игре, я быстро включил фонарик на ряды камышей и быстро осветил фонарик в маленькое отверстие в центре скопления этих растений.
Я увидел Томми, лежащего на земле, с широко открытыми глазами, тупо уставившимися на небо, конечности неестественно искривлены в разные стороны. Над ним было что-то около в полтора или два метра в длину, не похожее ни на какое-либо из животных которых я знаю. У существа была темно-пурпурно-серая кожа с грубой слизистой поверхностью и двумя спинными плавниками, его верхняя часть была поднята над землей, как змея.
Тогда я заметил, что тело Томми было покрыто той же черной слизью, что и тот отпечаток руки, который я заметил в озере, и у что-то торчало из его груди и живота. Черная слизь стекала с двух темных пурпурных тонких зубов, торчащих из отверстия, похожего на рот, на верхней части туловища существа, чьи когтистые отростки рвали кусочки плоти Томми, эти кусочки существо пожирало в свое подобие рта.
Существо посмотрело на меня через несколько секунд после того, как мой свет осветил его, обнажив грязно-серый и кое-где черный живот. Невозможно пошевелиться. Мои расширенные, наполненные ужасом глаза разглядели смутные схожести человеческих черт лица — два глаза, нос и щелевидный рот — встроенные в приподнятую верхнюю часть туловища существа. Но эти два глаза… Что же было в них не так? Я не мог понять что смутило меня в них. Отверстие, от которого вытягивались две руки, похожие на конечности, было примерно длиной с бейсбольной битой, внутренняя часть которой была выложена рядами зубьев в форме шипов.
Прошло несколько секунд напряженной тишины, прежде чем существо испустило то, что я могу описать только как нечто среднее между низким глубоким и искаженным жужжанием и обычным ревом животного, прежде чем оно напало на меня с ужасающе быстрой скоростью. Громко взвизгнув, я побежал быстрее, чем я когда-либо бегал, пока не добрался до того места, откуда мы с Томми вошли.
Адреналин быстро распространялся в моих жилах, и я помчался обратно в свой дом, не оглядываясь, пока не ворвался и не запер дверь. Задыхаясь и сильно вспотев, моя голова кружилась, и сердце казалось, выпрыгнет из моей груди. Изо всех сил пытаясь понять, что только что произошло, я начал рыдать, пока сильная волна тошноты не захлестнула меня, после чего я бросился через кухонную раковину и начал обильно рвать. После этого я больше ничего не помню, кроме того, что сидел на полу на кухне и смотрел безучастно, пока, наконец, не заснул.
Я проснулся от звуков грохочущего дождя на следующее утро. Наряду с сильной головной болью, я все еще был в шоке. Дождь прекратился около полудня и ради подтверждения всего, что я видел прошлой ночью, неохотно вернулся в пруд.
Удочки и ящик для снастей все еще были там, но черный грязный отпечаток руки был смыт дождем. Я проверил камыши, где я обнаружил это существо и тело Томми, чтобы увидеть, что оба также исчезли. Не было никаких следов того, чтобы я или Томми когда-либо были в пруду той ночью, что никак не внушало спокойствия. Я заметил кое-что, чего не заметил прошлой ночью, когда осматривал пруд — кости животных и шкуры, разбросанные вдоль берега. Я размышлял над болезненной правдой.
Мой отец использовал скот, который он приводил сюда, чтобы… накормить это существо?
Теперь стало понятно, почему мои родители не позволили мне подойти к пруду. Я никак не мог сказать им, что произошло, но мне было легко это сделать, зная, что все признаки того, что я и Томми были там, были смыты дождем. К счастью, в тот же день снова разразилась гроза, чтобы смыть любые следы, которые я мог сделать по возвращении.
Томми всегда незаметно уходил из своего дома, поэтому никто не знал, что он пришел именно ко мне той ночью. Хотя они отметили, что я был относительно далеким, мои родители ничего не подозревали, когда они вернулись. Через два дня, родители Томми сообщили, что он пропал. Полицейские даже пришли ко мне домой, чтобы расспросить меня о моей дружбе с ним и о том, знаю ли он, куда он мог пойти. Несмотря на страшную вину, которая раздирала меня изнутри, я отрицал, что знал что-либо о его потенциальном местонахождении. Томми, очевидно, так и не нашли, и его исчезновение вызвало небольшую волну истерии о том, что в городе завелся похититель.
Прошло около 10 дней. Это было субботнее утро, и мои родители уехали, прежде чем я проснулся для однодневной поездки. Когда я проснулся, было немного больше 11, и что-то выглядело очень странно, когда я осматривал свою комнату. Сначала я не мог указать на это пальцем, из-за чего я встал с кровати и присмотрелся к окружающему. Мои глаза остановились на окне, и когда я понял, что это, моя кровь похолодела. На окне моей спальни, на первом этаже моего дома, был расплывчатый отпечаток руки, состоящий из черной слизи. Это то, что находилось на наружном подоконнике окна, покрытого той же черной илистой слизью, что вызвало мурашки по моей спине.
Хотя он сильно был потрепанным, это явно был солдатик, точно такой же, какой был у моего старшего брата на всех его фотографиях. Теперь я вспомнил. Когда я в ту ночь посветил монстру в глаза, они были зеленые.
Автор: Андрей Круглов
Комментарии: