Счастливая подкова.
Просто автор
— Здарова, Петрович!
Старик, до этого момента копошившийся в мусорном баке, приподнял кудлатую свою башку, расстеряно поморгал через массивные линзы своих, перемотанных изолентой, дурацких очков. Видимо, до него дошло, что с ним таки здороваются, и он торопливо звтрусил навстречу, поспешно вытирая ручонки о засаленную свою латанную-перелатанную рубаху.
— Здравствуй, Митяй!- ага, узнал таки. — Угостишь?, — он жестом указал на мою недокуренную сигарету.
Конечно, не жалко, держи, дружище. Петрович бережно принял сигаретку, понюхав зачем-то фильтр, аккуратно размял и потянулся к горящей спичке. Близорук дед, ну, просто до невозможного!
Этого неряшливого старикана кроме меня мало кто Петровичем звал. Всё больше пренебрежительно — Мусорок! Нет, дело тут вовсе не в сленге, и отношения к правоохранительным органам Петрович не имел ну никакого, ни в прошлом, ни, тем паче, в настоящем. Наоборот, при виде представителей нашей Доблестной бродяга старался сделаться как можно незаметнее, тушевался даже ростом, и так-то не великим, старался стать меньше.
Своим прозвищем Петрович был обязан пристрастию к нескончаемым поискам неких «сокровищ» среди мусора на безкрайних просторах свалок. Но как-то местные бомжи не слабо отмутузили конкурента, строго-настрого дав понять оному, чтоб не сувался, куда не дозволено. Отвалявшись необходимый для поправки пенсионерского своего здоровьишка срок, Петрович логично предположил, что куда безопаснее продолжать антисоуиальную деятельность под защитой дворов. И теперь его можно было часто встретить где-то на задворках среди мусорных баков. Что он искал? А вот это отдельная тема. Мусорок не собирал бутылки, не складывал в тележку, с которой не расставался, старые газеты, чтобы отбуксировать выловленный утиль в ближайший пункт приёма. Старичок этот нетребовательный благополучно довольствовался положенной по старости пенсией, тратя средства исключительно на скромные стариковские нужды. Я, будучи ещё сопливым пацанёнком, по поручению обеих моих бабушек, самолично относил ему в мастерскую то вышедший из строя будильник, то утюг, то прохудившийся тазик запаять. Давно это было, сейчас проще купить новое, чем починить. А во времена моего детства и повального дефицита любая вещь переживала не одну жизнь, служа верой и правдой нескольким поколениям владельцев. Да и на месте старого дома быта давно уже красуется очередной салон сотовой связи. Ну, а Петрович тем временем, выйдя на заслуженный отдых, любимое дело не забросил, и частенько, буквально за простое «спасибо» чинил то незамысловатые бытовые приборы для таких же малоисущих слоёв общества из ближайших окрестностей, то какой-нибудь антиквариат для более преуспевших в жизни заказчиков. Как-то я заходил к нему. Выкидывал из гаража хлам, вспомнил о Петровиче. Для меня — хлам, а вот этому маэстро с паяльником — глядишь, и пригодится.
Небольшая квартирка Мусорка была перенасыщена, просто до отвала, до вселенских масштабов набита хаосом! Так мне показалось с первого взгляда. После встречи в прихожей с жестяным филином, своим утробным уханьем оповещающем о появлении нового визитера (нифига себе, звоночек!), я огляделся детальнее. Постепенно, как бы нехотя, первичный хаос выстраивался в логичный и упорядоченный ряд. Стеллажи до потолка и полки вдоль стен с какими-то незнакомыми деталями, пружинами и шестерёнками строгим тоннелем провожали посетителя внутрь квартиры. А здесь… Ого-го! Здесь царила сказка! У меня у самого двое отпрысков уже, но я словно переместился в детство, в недоступную сокровищницу Детского Мира, куда меня очень-очень редко приводили родители, чтобы выбрать очередной ранец или школьную форму. А мне хотелось вон ту железную дорогу! Или нет, лучше вон тот переливающийся фонариками и лампочками фантастический автомат! Или нет, лучше… Ах, мне хотелось всего и сразу! Но было нельзя, дорого, или такое у меня уже когда-то было, но я сломал, и теперь «ни в жисть» больше не получу, не заслужил и т.д.
Петрович, как заправский Санта, зарывшись в запчасти и механизмы, что-то творил за массивным необъятным столом, словно не замечая вошедшего. Да конечно, как же. Над его лысеющей макушкой нависал змееподобный агрегат с головой-монитором, в данный момент показывая входную дверь. Кстати, она запиралась исключительно на ночь, потому что народ шёл. Шёл, при этом что-то нёс, тащил, волочил. Для «реанимации» или как я, «в дар»…
И все эти старые утюги, часы-ходики, радиолы и электробритвы давали новую жизнь каким-то нездешним, невообразимым механизмам! Сложно описать, что здесь было. Это — ну, с ума сойти просто! Щелчки, скрип и скрежет, какое-то позвякивание и жужание, и в глазах — рябь, рябь, рябь…
Одно запомнил хорошо. У дальней стены, поблёскивая полированными латунными ручками, возвышался комод. Ну, как комод. По виду. Явно, раньше это была мебель. Но теперь это был Механизм. Приводимый в движение стрекучущей старой швейной машинкой, которую вращала старая кофемолка, которую вращал старый патефон, а вот что заводило его ручку… Хммм… Не знаю! При приближении к Комоду, на котором стояло блюдцеобразное медное зеркало в каких-то проводочках, по ободку зеркала начинали бегать огоньки всевозможных лампочек. На патифон опускалась иголка, хриплая музыка обволакивала своей мелодичностью, и прямо перед тобой открывался ящичек. А в нём.. Колокольчик как на ресэпшене.
— Петровииич…- чуть не шёпотом позвал я тогда. — Это чего???
Не отрываясь от своих алхимических дел, старик пробормотал рассеянно:
— Это ментальный преобразователь…
— Аааа,- ответил я. Ну, само собой, это ж очевидно! Я, тупица, не допетрил сразу. — А если нажму?
Старик повернул голову. Будто прислушался к чему-то. И снова уткнулся в стол. Его рука несколько раз макнула паяльник в баночку с канифолью как перо — в чернила, и Петрович буркнул:
— Не надо.
Блин, ну вот. Я наверное в тот момент выглядел несколько обиженно. Потому как старик уже терпеливее объяснил:
— Он недоработан ещё, понимаешь ли… Деталь одна нужна. Ищу вот, да всё никак! Сейчас так не делают, как в старину…Дааа…
— Что за деталь-то? Может, я помогу…
— Сомневаюсь, друг мой, сомневаюсь..,- протянул Петрович задумчиво.
— Ну, а если заказать? Под заказ сделать,а? Аналог как бы…
— Да неее…Не получится. Мастер тут особый нужен, понимаешь? О-со-бый! — старик поднял вверх указательный палец и сам же уставился на эту часть тела, словно впервые видел.
— И в чём особенность?- не унимался я.
— Аааа! Это совсем уж замечательный момент, скажу я тебе, Митюша… Вот раньше как? Каждый мастер состоял в гильдии, понимаешь ли. У каждой гильдии — свои секреты. И потому мастера проходили что? Мм? Правильно. По-свя-щение!
— А, это типа как массоны-то? Ну-ну.
Мусорок поморщился, посмотрев на меня как на придурка и указав на меня паяльником — ну точно хищным когтем- продолжил:
— Ты упрощаешь! Но, в целом и в общем, прав… Только настоящее Посвящение — ритуал! А не просто какая-то там банальная церемония.
— Ну, так а что это за деталь?- не хотелось мне, чтобы этот безумный мастер ударился в философию.
— Если коротко?- заморгал Петрович, — Это подкова.
— И всё?!- удивился я. — Разве так сложно найти подкову?
— А вот смотри…
Старик прыткой рысью метнулся в угол комнаты к окованному железом сунудку, заваленному разным барахлом, и, не долго думая, смахнул всё это богатство на обшарпанный пол. С тоскливым скрипом тяжёлая крышка поднялась, открывая взору содержимое. Ё-моё, столько подков я в жизни не видел. Разной степени заржавленности железные, позеленевшие медные, тусклые бронзовые, и мало ли ещё из какого металла. Большие, маленькие и совсем крошечные — кулоны и подвески…
— Так-так, — я даже присвистнул. — И всё это добро не подходит,я так понимаю?
— Соверщенно верно, дружище! — радостный Петрович даже подпрыгнул. — Всё это — бесполезный мусор!
— Ничего себе, мусор… Да тут на полтонны тянет! Если сдать, не мало получится…
Мусорок досадливо отмахнулся.
— Этот меркантильный момент в твоей ремарке, смею заметить — не более весом, чем новогодняя мишура! — снова впал в риторику старик.- Деньги — не главное. Далеко не главное!
— Ну, хорошо, хорошо!- я выставил перед собой ладони, призывая разум пенсионера и (что греха таить — само небо!) прекратить эту словесную атаку. — Ты мне, Петрович, расскажи лучше, как действует этот твой аппарат, и почему подкова тебе неужна какая-то особенная?
Старикашка как лбом о стену ударился, вновь расстерянно заморгал, что-то вспоминая и осторожно опустился на табурет с колёсиками.
— Ах это…- он поправил очки, снял их, протёр, снова поправил, нацепив обратно. Собравшись таким образом с мыслями, Петрович заговорил.
— Митя, вот что ты знаешь о кузнецах?
— Я? — теперь уже мой черёд был расстеряться.
— Ты. Да, да, вот ты.
— Нууу.. Они это.. Куют! Как в песне: они онии куют,- неимоверно фальшивя, напел я. Никогда не умел. Не требовалось как-то, а если и требовалось, в застолье, например, то там все так пели. Как я. Если не хуже.
Петрович почесал макушку, поморщился. Наверное, слух у него музыкальный. Воспреимчив дед, однако…
— Значит-ся, так! Краткий ликбез! Кузнецы издревле относились к особой касте умельцев, — стал погружаться в исторический экскурс пенсионер, меряя пространство от табурета до стола изтёртыми тапками, — Вспомнить хотя бы Гоголевского кузнеца Вакулу. Если помнишь, конечно…
— Помню, конечно!- не без гордости эхом отозвался я.- Он там с чёртом скорефанился!
— Вот! — палец Петровича торжественно уткнулся в воздух где-то в миллиметре от моей переносицы. — И это, друг мой, неспроста! Всегда считалось, что кузнецы знались с нечистой силой, и многое умели, и знали, только благодаря тайным секретам мастерства. А откуда они их брали?
— Ты меня спрашиваешь? Я не в курсе.
— А никто не в курсе! Но, тем не менее, дыма без огня не бывает.
— Так а как это всё относится к Вашей…Вашему…вопросу с подковой???Я не связи не уловлю.
— Понимаешь, Митенька, мне нужна такая подкова, выкованная знающим кузнецом. Понимаешь? Знающим!
— Не очень, — признался я.
— Ну вот ты слышал о подкове на счастье?!
— Само собой. Слышал…
— Во-от! Самая лучшая — выкованная со словами.Особенными. И кузнецы эти слова знали.
— Ну, а чем обычная не подойдет??? Ну, не знаю, сами сделайте дугу какую из хорошего сплава, спираль там, или ещё что…
— Да не будет оно работать! — Петрович с досады пнул Комод так, что тот загудел, обиженно зажжужав шестерёнками, а пенсионер бухнулся на табурет, растирая прибитый палец.
— Петрович, ты это… Уверен?
— Уверен! Вон, глянь…
Старик махнул куда-то в сторону стены, куда мне, судя по всему, следовало всенепременно взглянуть. Я и взглянул. Пошарил глазами по стене, так же пестрящей беспорядком, как и окружающий интерьер. Сверившись для порядка с подтверждающим кивком Петровича, я уставился на полароидное фото, державшееся на маленькой прищепочке. С выражением абсолютной паники на несколько дебильной физиономии с фотографии смотрел.. или, точнее, пялился, какой-то, откровенно говоря, гопник. Судя по блестящей фиксе на месте одного верхнего резца и по классической кепочке, лихо сдвинутой на затылок. Хлопец тянул руки к объективу, который, к слову, находился непосредственно у медного зеркала на Комоде, и словно немо взывал к помощи.
— Кто это?, — отводя глаза от фото, спросил я Петровича. При этом мне показалось, что фото-глаза Гопника переместились, следя за мной.
— Это? Честно, не знаю. Не спрашивал я.
Я снова посмотрел на фото. Гопник сейчас выглядел, казалось, немного озадаченным.
— Явился этот типчик одним прекрасным днём. Для меня прекрасным. Ну, может, до того момента и у него всё было замечательно, только кто же знал… Ну так вот. Часы принёс! Вот эти.
Старик выдвинул один из многочисленных ящичков своего необъятного стола, достал откуда-то из недр часы. На цепочке. Карманные. Мм, одна-ако! Раритет.
— Не иначе, краденные, — будто продолжая мои мысли, рассказывал Петрович. — Почини, говорит! А я ему объяснял, что я не часовщик! Нет, ну, я, конечно, мог бы постараться (Петрович даже смутился), но уж очень мне с бандитом этим связываться не хотелось. Да и не вежлив он очень! Был…
— Почему «был»???
— А. Не, ну как бы он есть. Но не здесь.
Пенсионер осёкся, посмотрел на меня испытующе из-под приподнятых кустистых бровей. Похлопал белёсыми ресницами. Такое ощущение, будто линзы очков моргали самостятельно.
— Ии? — подсказываю я.
— Ну и пока я объяснял, он к машине полез.- Петрович обречённо вздохнул. — Я не успел ничего сделать, а он уже нажал на звонок! Кстати, до того момента я не испытывал устройство, так что впервые наблюдал его в действии, представляешь?
Старик оживленно подскочил к Комоду, живоописуя мимикой и жестами, как оно там происходило:
— ..Он жмёт, вспышка ба-бах! Музычка играет, тут мигает, напряжение подскочило, а этот стоит, рот раззявил и ни с места! Глазами лупает, а экран уже активировался! И я вижу со стороны (а я от греха за столом пригнулся), что парень рассеивается! Медленно, но стабильно! И не амплитудными скачками, допустим, что было бы, вобщем-то, логично, а ровненько так, плавненько… И тут рраз, и его засосало!
Петрович выдохнул, замер выжидательно, следя за моей реакцией. Я и отреагировал:
— Хммм… Куда засосало?
— Как куда?! — возмутился пенсионер, негодуя от моей несообразительности. — Сюда!
Он припечатал своим указательным пальцем фотографию, и Гопник ошалело свёл глаза «в кучу». Ну, или фото так смялось немного, но выглядело очень на то похоже.
Я аккуратно перевёл глаза снова на очки Петровича. В глаза смотреть было как-то боязно. И я усмехнулся, раздумывая над тем, шутка ли это такая, и смеяться ли мне, либо сохранить вид внимательного слушателя.
— Понимаешь ли, друг мой,- продолжил меж тем Петрович с заговорщицким видом, — Преобразователь должен создавать вокруг объекта поле. Создавать. Вокруг! Но не помещать объект внутрь него!
— Эмм…Зачем? — на всякий случай спросил я. Не знал, что ещё спросить.
— Что «зачем»? — не «въехал» тот в свою очередь.
— Ну, поле это вокруг. Зачем?
— Ну как…- замялся изобретатель. — Машина должна извлекать из подсознания желания «клиента» и создавать эту ..желаемую среду. Понимаешь?
— А-а.. Как бы «три-дэ»???
— Не совсем, — вздохнул старик.- Точнее, совсем не то. Понимаешь, уйма народа ежесекундно мечтает о чём-то… Например, ребёнок хочет побывать в сказке. Ну,допустим, да? Вот. Но эту сказку он сам бы создавал мысленно! Ментально! Можно таким образом вновь ощутить себя молодым и полным сил! Позволить себе то, чего ранее не мог.. Представь человека в инвалидной коляске, кто снова бегает по траве… Ну, как?
Да представил я, представил. Сразу. Идея мне понравилась. Но вот поверить я не смог. Ни тогда. Ни теперь, глядя как стареющий этот чудак рыщет в очередном мусорном баке. А фото Гопника? Да нашёл, скорее всего, фотографию, да решил надо мной приколоться, юморист, блин…
Грохоча своей усовершенствованной тележкой из супер-маркета, сутулая фигурка удалялась в глубь дворов, на ходу разглядывая какую-то находку. Кто знает, может, нашёл таки подкову? И, кто знает, вдруг она — та самая, особенная?
За опечатки прошу прощения.
Интересно. Про кузнецов и чертей верю. Мой дед был кузнецом. По рассказу бабушки, он на ее глазах подернулся синим пламенем, и сгорел!… Ему не было и сорока. Видно, в Аду тоже нужны хорошие кузнецы…
Очень хороший рассказ- добрый и нестрашный, с мистикой конечно. Напоминает фильм «Хагги Трагер» с Георгием Витцыным в одной из главных ролей.