Мистические Истории

Павел И. Софинский

«А это что-нибудь меняет?» — вопросом на вопрос ответил Вольдемар.
«И, да и, нет» — ответил штаб-офицер. – «Меня интересуют Ваши возможности перевоплощения».
«Это под силу любому обитателю нашего кладбища. Смотрите» — сказал Вольдемар, и стал таять в воздухе, пока совсем не исчез, затем в том же месте стало образовываться нечто, постепенно принимающее очертания сидящего напротив него штаб-офицера. В комнате теперь находилось два одинаковых штаб-офицера.

Офицер был шокирован, восторгу его не было предела. Немного успокоившись, он сказал: «Владимир Александрович! У нас к Вам есть задание особой государственной важности. Под видом промышленника в Москву должен приехать очень опытный резидент германской разведки. Его цель — объединение в единую сеть разрозненных шпионских групп и привлечения к работе новых агентов. Раньше, он много лет работал в нашей стране, но во время войны 1905 года он повел себя слишком активно. Мы задержали его, но были вынуждены отпустить из-за отсутствия доказательств — двое его помощников, готовые дать в суде серьезные показания, каким-то образом отравились в камере, думаю, что не без его помощи. Он уехал в Германию, а затем во Францию, где и шпионил на Германию последние 7 лет. И сейчас, если он к нам приедет, у нас нет доказательств его противоправной деятельности в России, и мы не сможем его арестовать.

Мы хотели бы перехватить его в дороге и заменить на своего сотрудника, внешне схожего. Но сходство должно быть очень точным, поскольку здесь, в Москве, да и в других городах, наверняка есть люди, лично знакомые с ним еще по довоенному времени. К сожалению, такого сотрудника в наших рядах мы не нашли, и возникла идея обратиться с этим предложением к Вам».

Теперь пришла очередь удивляться Вольдемару: «Но я, хотя бы, должен увидеть его!»
«Это, как раз, не проблема. Наши агенты будут постоянно его сопровождать. Арестовать его мы не можем, а задержать на несколько суток под надуманным предлогом – можем. Мы снимем его с поезда в Смоленске, якобы по ошибочному доносу, и дальше Вы поедите вместо него. В Москве Вас будут встречать его единомышленники и все будет зависеть от Ваших артистических способностей и выдержки» — сказал офицер. — «При необходимости можете положиться на Рудольфа Кауфмана. Это наш сотрудник, внедренный в немецкую сеть. Он найдет возможность встретиться с Вами».

На том и порешили. Оговорить детали решили в поезде по дороге в Смоленск.
Задержание резидента прошло без проблем. Сначала его в вагоне-ресторане показали Вольдемару, а потом задержали в тамбуре при переходе из вагона-ресторана в купе, как якобы поездного вора, на что имелось заявление богатого смоленского купца. Резидента мгновенно затолкали в специально подготовленное купе, а его купе занял Вольдемар. Скоро поезд прибыл в Москву на Брестский вокзал.

Как предварительно договорились, Вольдемар, после остановки поезда остался в купе, поджидая, пока все остальные пассажиры не выйдут из вагона. Вскоре в вагон заглянул какой-то господин, и спросил: «Не Вы ли будете г-н Сильверов?»
«Селиверстов» — поправил его Вольдемар.

«Простите. Позвольте представиться, коллежский советник Андросов Петр Григорьевич» — представился вошедший.
«Я знаю» — сказал Вольдемар и не обманул. Он действительно знал немного больше, чем мог ему сообщить штаб-офицер. Когда душа усопшего находится в полете, она общается с душами других усопших и живых, и в состоянии считывать информацию в них заложенную. Так, когда Вольдемар принимал внешность штаб-офицера, он волей-неволей увидел его будущее, дату и обстоятельства его ужасной смерти, почерпнул некоторые другие сведения. Принимая образ резидента, он так же, сам того не желая, увидел фрагменты его будущего и прошлого. В частности, ему стал известен адрес и имя хозяина конспиративной квартиры, где должна произойти встреча и место, где должен был поселиться резидент. Увидел он и некоторых остальных участников шпионской сети, с которыми предстояло встретиться резиденту. Поэтому, когда они подъехали к дому с чугунной оградой и навстречу вышел человек, внешность которого Вольдемару была уже знакома, он почувствовал себя уверенным в своих силах. Его слабым местом было плохое знание немецкого языка, а ведь считалось, что по национальности он чистокровный немец. Этот нюанс очень беспокоил штаб-офицера, но они все равно решили рискнуть.
— «Отто Данненберг» — представился хозяин дома, когда они вошли в гостиную.

-«Селиверстов Александр Александрович» — представился Вольдемар и сразу, без обиняков приступил к делу. – «Целью моего приезда является создание единой разведывательно-диверсионной сети на территории Москвы и прилежащих областях. Впоследствии, эта сеть должна перекинуться на территорию всей России. Скорее всего, война продлиться несколько лет, поэтому сеть должна быть жизнеспособна в течение длительного времени. Центр предлагает использовать проверенную схему работы «пятерками», при которой каждой пятеркой руководит командир пятерки, члены пятерки могут знать только друг друга, но ничего о деятельности других пятерок. Связующим звеном между командирами пятерок и мной, будете Вы, уважаемый Отто Францевич, через двух своих помощников, которых Вы сами себе подберете. Естественно, никто из командиров пятерок с Вами лично контактировать не будет».

Вольдемар специально назвал хозяина квартиры по отчеству, хотя тот представился только по имени. Данненберг понял, что пришелец владеет кое какой информацией. Затем они еще некоторое время обсуждали рутинные аспекты деятельности пятерок, начиная с распространения прокламаций до производства диверсий на промышленных предприятиях. Вольдемар предложил составить список наиболее надежных людей, уже имеющих опыт работы агентами, на роль командиров пятерок. Через некоторое время Отто написал на листе десять фамилий, из числа, по его мнению, наиболее надежных немцев, двое из которых предполагались Отто в помощники. Вольдемар прочитал список и выразил желание познакомиться с каждым из них поближе.
-«Не будет ли это опасно?» — спросил Отто.
-«Ничуть. Я хорошо загримируюсь» — ответил Вольдемар.
Местом встречи с агентами избрали берег реки Яузы в ближайшее воскресенье. Подобные конспиративные встречи частенько устраивали революционеры, называя их «маевками».
Время до воскресенья пролетело быстро – Вольдемар успел познакомиться еще с несколькими группами законспирированных шпионов, которые, в основном, собирали информацию о передвижении военных поездов с брестского и николаевского вокзалов, распространяли листовки и разного рода панические слухи.
В воскресенье, к назначенному времени, Вольдемар и два новых помощника Отто Данненберга подходили к заранее оговоренному месту на берегу Яузы. Как и обещал Вольдемар, узнать его было невозможно – еще бы, не мудрствуя лукаво, Вольдемар принял образ своего друга Василия Самотрясова, который, кстати, каждую ночь приходил к Вольдемару и канючил взять его в дело.

Место на Яузе было пустынное. Только десяток мужчин суетились возле костра и скатерти на траве с бутылками и закусками, русская речь перемежалась с немецкой.
— «Господа, позвольте мне поприветствовать Вас от имени германского генерального штаба и выразить уверенность, что все здесь присутствующие внесут весомый вклад в победу наших вооруженных сил в этой войне», — обратился Вольдемар к присутствующим.
Когда смолкли аплодисменты и патриотические возгласы, Вольдемар продолжил: «Господа! В настоящее время мы находимся во вражеском лагере, в стране, с которой наш фатерлянд вступил в кровопролитную войну. В стране, где с каждым днем ширятся антигерманские настроения и шпиономания. Стоит собраться двум-трем немцам, как какой-нибудь дворник, садовник или просто прохожий бежит сообщить об этом в охранное отделение. Поэтому, господа, первое, о чем я хочу попросить Вас – общайтесь друг с другом только на русском языке. Не забывайте, что даже у стен есть уши. На родном языке мы все будем разговаривать после победы, которая, я надеюсь, не за горами». Эта речь хоть и вызвала меньше восторгов у собравшихся, но большинство всё-таки понимало жизненную важность проблемы.
Более двух часов ушло на знакомство с командирами «пятерок», от которых требовалось предоставить список будущих членов «пятерки». И, хотя, большинство пока могли предложить лишь одного-трех членов, для Вольдемара это была огромная удача. С каждым из собеседников, было оговорены направления деятельности, пароли, явочные квартиры и связники.

Затем приступили к трапезе, после которой все разошлись, окрыленные новыми перспективами.
Как раз прошли трое суток с момента задержания резидента Селиверстова железнодорожной жандармерией по заявлению, оказавшимся ошибочным. Селиверстову были принесены самые искренние извинения, в том числе, извинения заявителя, который в качестве компенсации предложил свою дружбу и звал Селиверстова в любое время, полночь-за-полночь в гости. Но Селиверстов отказался, получил от жандармерии бесплатный билет в лучшее купе в поезд на Москву и пошел на посадку. Но при подходе к поезду, был задержан тремя крепкими молодцами и препровожден в городское полицейское отделение за продажу все в том же поезде, в котором он якобы обокрал смоленского купца, фальшивого золотого кольца и браслета смоленскому мещанину. Как и в предыдущий раз, его поместили в лучшую отдельную камеру, кормили едой из ближайшего ресторана, продержали трое суток и выпустили с самыми искренними извинениями, пояснив, что заявитель обознался. Ему снова вручили билет в лучшее купе и в пролетке доставили на вокзал к поезду. К чести Селиверстова, нужно сказать, что вел он себя очень достойно и выдержано. Скандалов не устраивал, не грозил жаловаться начальству, не просил передать своим друзьям весточку о себе, а просто твердил: «Господа! Это какая-то досадная ошибка!», чем снискал уважение в обоих отделениях жандармерии и полиции. Забегая вперед, скажу, что по приезде в Москву его опять встретили трое других дюжих молодцов из московского охранного отделения и задержали по обвинению в шпионаже в военное время по доносу купца первой гильдии Агафонова Ивана Митрофановича. Здесь Селиверстов не выдержал, впал в истерику, вырывался, брызгал слюной и кричал на весь вокзал про варварскую страну, где нарушают права своих граждан! В ажитации, он, видимо, забыл, что по документам является «русским» и большую часть речи выкрикивал на чистом немецком языке, обильно вставляя русские матерные выражения. Но трое молодцов видали и не такое, поэтому через несколько минут Селиверстов уже ехал в пролетке с кляпом во рту и мешком на голове. Как обычно, его встретили очень вежливо, поместили в лучшую одиночную камеру, практически не допрашивали и кормили едой из ближайшего ресторана. Все эти комедии с задержаниями нужны были, чтобы дать время Вольдемару для выполнения задания.

У Вольдемара, тем временем, наметились две болезненные точки: взрыв в зале ожидания Брестского вокзала и отравление водопровода.
Эти диверсии, еще до приезда Вольдемара, были намечены двумя разными группами террористов, и подготовка к ним близилась к завершению. Требовалось каким-то образом, предотвратить их.

Одна из действующих групп наметила произвести взрыв бомбы с часовым механизмом в 19 часов в зале ожидания вокзала. По плану, в который был посвящен Вольдемар на встрече с руководителем пятерки, бомбу должен был доставить один из членов подпольной группы минут за 20 до намеченного взрыва, припрятать ее под скамьей или ином месте в зале ожидания, и минут за 10 до намеченного взрыва покинуть здание вокзала, уехав на заранее ожидавшем его извозчике.
В задачу Вольдемара и нескольких лучших филеров из охранного отделения, входило прибыть на место к 17 часам, изучать всех находящихся и прибывающих в зал ожидания лиц с ручной кладью, выявляя всех подозрительных, особенно тех, кто свою кладь оставит без своего личного присмотра. При этом, следовало иметь в виду возможность оставления террористом своей клади под присмотр совершенно постороннего человека, например, соседа по скамейке.

В случае обнаружения злоумышленника, следовала проследить за его дальнейшим передвижением, передав слежку за ним другим филерам наружного наблюдения, или задержать (в зависимости от ситуации), а бомбу в течение оставшихся 10 минут изъять из зала и сбросить в канализационный колодец, расположенный невдалеке от входа в вокзал, что могло позволить избежать жертв среди пассажиров. Место расположения этого колодца было с 17 часов ограждено в радиусе 20 саженей, якобы для проведения ремонта. Внутри ограждения копошились «рабочие», в том числе, два сапера. Еще два сапера дежурили в зале ожидания, но особо рассчитывать на их помощь не приходилось, так как обезвреживать бомбу в зале, полном народу, да еще за столь короткий срок, не предполагалась.
Конечно, можно было бы часа за два до предполагаемого взрыва очистить вокзал от пассажиров и никого в него не пускать. Но в этом случае, террорист поехал бы на любой другой вокзал и беспрепятственно взорвал бы бомбу там.

Задача выявления террориста в зале ожидания была не из легких – попробуйте в вокзальной сутолоке определить злоумышленника, когда пассажиры шныряют туда-сюда: из зала — к расписанию, от расписания — к буфету и т.д., да еще многие оставляют свои чемоданы в зале.
К 18.30 без шума задержали двух чемоданных воров и проверили содержимое багажа у трех пассажиров. Террориста пока не было. Правда, в 18.33 Вольдемар заметил странного пассажира, несшего корзинку с яйцами, наложенными с горкой. Видимо, чтобы не разбить их, он нес свою ношу очень осторожно, стараясь чтобы корзинку не задели снующие туда-сюда люди.

-«Как писанную торбу» — подумал Вольдемар, — «или как….». Тут его осенило. Он незаметно подал знак ближайшему филеру, с целью привлечь его внимание.
Человек с корзинкой очень нервничал. Он нашел свободное место, очень осторожно поставил корзинку под скамейку, сел, просидел не больше минуты, постоянно озираясь по сторонам, затем попросил соседа покараулить корзинку до его возвращения, сорвался с места и быстро вышел из зала. Филер последовал за ним.
«Боится, что рванет раньше времени и его разнесет. Что ж, бывает. Поэтому он и приехал, и ушёл раньше оговоренного» — подумал Вольдемар. Он подошел корзине, аккуратно взял ее и понес на улицу к канализационному колодцу. Случайный сосед террориста по лавке пытался возразить выносу корзинки незнакомым человеком, но подошедший городовой разрядил ситуацию. Зайдя за ограждение колодца, Вольдемар дал знак остальным, в том числе и саперам, удалиться и начал выгружать яйца – под которыми, накрытая чистой тряпочкой, лежала металлическая коробка с часовым циферблатом. Часы показывали 18.41. Отдельная стрелка была установлена на 19 часов. Чувствовалось, что это продукт заводского производства, а не самоделка. На задней стороне коробки имелся рычажок переключения. Около правого положения рычажка был изображен циферблат, около левого – написано «Pouze».

-«Пауза. Остановка работы часов» — подумал Вольдемар. Он не владел немецким хорошо, но, поскольку окончил военное училище, изъясняться всё-таки мог. Поколебавшись самую малость, перекрестившись, он передвинул рычажок в левое положение, и сбросил бомбу вместе с корзинкой в колодец, на дне которого булькнула вода, поглотившая бомбу. Отойдя к заграждению, он и другие стали ждать 19 часов. Взрыва не было. В целях безопасности, было решено бомбу поднять и вывезти ночью, в отсутствие граждан на улицах, на армейский полигон, где и взорвать. Подложившего бомбу человека отследили до квартиры и арестовали вместе с ожидающим его там командиром «пятерки».
Теперь Вольдемару оставалась вторая болезненная точка – отравление водопровода.
Отравить воду предполагалось, засыпав мышьяк в бассейн конечной очистки воды, из которого вода забиралась насосом и направлялась в водопроводную сеть. Мешок мышьяка пришлось привезти из-за границы, ибо в России аптекари любых национальностей, подозревая нечистое, категорически отказывались продавать мышьяк в больших количествах, хотя большая часть аптекарей были немцами. Заграницей мешок выдали с удовольствием. Трудность задачи состояла еще и в том, что этим же московским водопроводом пользовались живущие в городе немцы, в том числе, и сами террористы. Поэтому, после долгих споров и колебаний, было решено отравить для начала воду в водонапорной башне, обеспечивающей водой армейские казармы в Лефортово. Башня эта никак не охранялась и размещалась в центре небольшого скверика, где по выходным гуляли местные барышни, в ожидании бравых юношей в военной форме с увольнительными.

Башня была сложена из кирпича, высотой аршин пятнадцать — восемнадцать, с вертикальной наружной железной лестницей для подъема и железной площадкой по периметру резервуара. Для ревизии резервуара, была предусмотрена железная входная дверь.
Вот туда ночью и отправились трое отравителей с небольшим мешочком невкусного мышьяка и их будущие задержанты: четверо агентов охранного отделения и трое нам уже известных ваганьковских обитателя — Вольдемар, Василий и напросившийся к ним в компанию бывший фальшивомонетчик Нефед Прокукин, тоже ужасно скучавший без дела в своей домовинке. Агенты рассредоточились по кустам скверика, а ваганьковская троица упряталась на железной площадке резервуара с теневой, по отношению к луне, стороны.
Где-то в половине второго ночи, к скверу подъехала пролетка, из которой вылезли двое мужчин и кучер. Троица направилась к башне. Двое с небольшой сумкой полезли наверх, третий остался внизу «на стрёме». Отравители долезли до площадки, подошли к двери, вытащили из-за пазухи ломик и начали аккуратно, стараясь не производить лишнего шума, вскрывать дверь.

Следует сказать, что ваганьковская троица чувствовала себя совершенно уверено, они даже не брали с собой никакого оружия, хотя штаб-офицер сутки назад выложил им на стол три заряженных нагана, но они брать их отказались, сославшись на свои дырявые штанишки. Вид у них и вправду был устрашающий. Человеку с нормальной, да и с ненормальной психикой, практически невозможно, не впадая в панический ужас, видеть их ходячие скелеты, на которых местами виднелись куски сгнившей человеческой плоти, клочки волос на макушке черепа и истлевшая до дыр одежда!

Вот в таком виде наша троица вышла из тени, затянула «Боже царя храни!» и стала спокойно подходить к отравителям. Те от ужаса стали непрерывно кричать «А- а- а- а- а!», выхватили револьверы и открыли беспорядочную стрельбу по троице. Когда секунд через десять патроны закончились без всякого эффекта, оба от страха не могли тратить время на спуск по лестнице, а просто спрыгнули с площадки вниз, где в это время агенты уже скрутили «извозчика» и были готовы к приему остальных. Всех троих запихнули в их же экипаж и повезли в охранное отделение. Правда, один из прыгунов сломал себе ногу при приземлении и обоих прыгунов, после всего пережитого, пришлось отправить на неделю в психиатрическую клинику, где им кололи успокоительное и убеждали, что виденное ими, было пока необъяснимым, с точки зрения науки, оптическим явлением, наподобие миража в пустыне. К чести врачей, следует сказать, что они не кривили душой, ибо были атеистами и не были знакомы с ваганьковскими жильцами. Сейчас-то, наверняка, они все перезнакомились, если, конечно, им повезло и их упокоили на Ваганьковском. Но если и на каком другом кладбище, то это дела не меняет – на каждом есть свои Вольдемары, Василии и Нефеды.

Ваганьковская же троица, по задержания отравителей на водонапорке, пошла в хорошем настроении пешком к себе домой на Ваганьковское, по дороге пуганув нескольких припозднившихся пьяниц и вышедших на охоту мазуриков. А что, по ночам надо дома сидеть, а не в темноте шастать!
А что касаемо шпионов, то, по предоставленным Вольдемаром спискам, их всех арестовали. Долго разбирались, кто по недомыслию, а кто по убеждениям решил вредить России. Кого выпустили, кого выселили из Москвы, кого отправили на каторгу. Резидента Селиверстова выслали в Париж по запросу французской полиции, а нашей троице, в благодарность, за счет охранного отделения, подправили могилки, обновили оградки и высадили живые цветы.
Пусть радуются!