Мистические Истории

Живу тут уже почти месяц. А, может, вовсе и не месяц, меньше? День как за три. Вообще тут время то тянется, словно густой сироп, то летит стремительно. Вроде бы вот утро не успело разгуляться, как солнце уже к закату клонится. Странная местность. Вспоминается это название откуда-то. Сонная лощина. Но это откуда-то! А здесь не лощина. Здесь болото. Узкая полоска сухой возвышенности, по обе стороны которой налеплены чуть не друг на друга убогие домики с мшистыми крышами позеленевшего шифера- вот и единственная улица. Пять дворов по одну сторону, шесть — по другую. И люди здесь странные. Днём редко кого можно встретить. Если и встретишься с местными у единственного колодца, так каждый расскажет одинаково о своей жизни: сено убрал, да отдыхал; дров привёз, отдыхал потом; в огороде полола да отдыхала. Всегда так. И не иначе. И действительно, сам по себе чувствую. На плечах будто мешок картошки навьючен, на каждой ноге по пудовой гире. И веки, веки тяжелые постоянно. Да голова словно ватой набита…

Как это возможно вообще, чтобы летом в 9 вечера темнело?! Ну вот как??! Невероятно просто, если детство вспомнить. Допоздна тогда носились, с первыми звёздами домой заходили, но было это не раньше полуночи. А тут… Странно всё это. Так и живу. Живу ли? Проснулся, поел, что-то поделал… Закат! Заперся в доме, ждёшь, когда сон свалит…

Почему обязательно заперся? А сейчас расскажу. Постараюсь. Эмм.. Как же это всё началось… К своим тридцати годкам помотаться успел вдосталь. Впрочем, как и «помотать». По молодости ещё. Глупый был. Да чего уж там! Кретин просто.

Где только меня не носило, кем только не работал. Но в люди так и не выбился, гроша за душой своего так и не заимел. Я ж интернатский, родителей не помню своих. Всей родной крови — только тётка моя дряхлая, вдова одинокая. Своих детей у ней тоже как-то не получилось, вот меня и воспитывала иногда как умела. Жила себе одинёхонька в домишке своём скособоченном напару с таким же дряхлеющим котом, да ждала когда племянник-балбес нагуляется, приедет. Дровишек там наколоть, огородик вскопать, починить чего… Приезжаю как-то с вахты весной. А работал по два-три месяца, в тайге лес валили под газопроды всякие… Ещё еду, думаю, эх! Как прибуду к тётке, баню сразу истоплю пожарче, соседа позову да под беленькую посидим как в былые времена! Приехал, ага…

Соседка рассказала. Тётку нашли «под калиткой». Ведёрки стоят рядом, уже льдом подёрнулась водица в них. И старушка рядом лежит. Маленькая, закоченевшая. Серчишко, видать, прихватило, да мороз стоял нешуточный. Февраль всё же…
Эх, тётка, тётка, Настась-михална! Отмаялась, сердешная. Мдаа…
Оставила мне тётушка всё своё небогатое именье, да деньжат немножко на сберкнижке. Ну да в ту пору в деньгах уже нужды особой не было, а тут ещё и угол свой появился. Как-никак, дом!
Помянули тётку как полагается по всем обычаям, оградку поставил. Земля пухом, матушка…
Принялся за ремонт. Где по мелочи, где совсем основательно перестраивал. Землю обиходил, огород в порядок привёл. Только странное дело. Сорняк убирёшь вроде вот только, а он прёт и прёт отовсюду, проклятый! Да ещё особенность местная: неделю солнце светит, так, вроде, и степь кругом- как степь. А стоит только дождику немного пройти — снова болото вокруг. Из всей растительности — кусты волчьей ягоды да ивняк сухой. Ну да ладно.

В доме проводка старая, самому дому ровесница, видимо. Заменить надо. Да во двор освещение провести. Выходил ночью «удобством» воспользоваться, приходилось мобильником подсвечивать.
Как-то в очередную ночь снова пришлось позарез выйти. Гроза начиналась, темень во дворе, изредка зарницами прерываемая. Ветер бушует, степь шелестит травами, словно море шумит.
Иду по двору, телефоном свечу. Вот и туалет в дальнем углу двора. Простая дощатая коробка, с «вертушкой» на двери вместо замка — ничего особого.
Открыл, посветил, чтоб мимо не шагнуть — ну мало ли…
Отсидел, сколько надо, привёл себя опять в порядок, выхожу. Поворачиваюсь, чтоб дверь прикрыть, мобила в руке…

В этом молочном, не самом лучшем освещении вижу в углу туалета чёрную тень. Нечто высокое, бесформенное и будто бы пульсирующее. Душа в пятки тут же, ей богу! Прихлопнул дверь, «вертушку» повернул, а она снова повернулась и дверь не держит.. Я задом, задом попятился к пятну света с веранды, обернуться и бежать — честно, страшно. Так спиной вперёд на крыльцо поднялся да в веранду протиснулся. Причём, когда сам уже в проёме встал, и собственная тень заслонила светлый прямоугольник — чуть не заорал! Гром загрохотал в ту же секунду, новый порыв ветра налетел, распахивая дверь туалета, и я одновременно захлопнул дверь веранды, отгораживаясь от того неведомого там, в ночи. Кое-как задвинул-закрыл все засовы-задвижки. Руки не слушались, да мобилу сжал так, словно это то последнее, что крепко связывало сейчас с реальным миром.

На моё счастье, в доме имелась ещё и внутренняя массивная дверь, и за толстыми бревенчатыми стенами было куда спокойнее. Но не совсем. Здесь слишком часто отключают электричество. А тут ещё и гроза! Тётушке царство небесное, спасибо! Запасливая была. Свечей разных чуть не пол-сундука. Жег свечи, до рассвета слушая шум грозы, да как что-то вдоль стен шаркает: то под окнами, то вдруг в противоположном углу, то наоборот где-то под крышей…

А днём, словно ватой набитый, возишься, делаешь чего-то, поглядывая на улицу, где нет нет, да покажется кто-то из местных, лениво плетясь вдоль улицы по своим житейским делам. И бредёт чья-нибудь согбенная фигурка, волоча ленивые ноги, к которым будто пудовые гири привязаны. Сонная лощина, да и только…