Мистические Истории

Я как обычно стоял на балконе, всматривался в уличный фонарь. Он уже слегка ветх, и его тусклая, еле ощутимая искорка, единого светлого луча, посреди тёмной улицы – согревала все клетки моего тела, вынуждая возбуждённых мурашек, скакать по телу.

Всматривался я пристально, собирая крупицы искорок по улице — минуты 2-3. И усталым , уже, надоевшим мне самому голосом — бормотал какие отрезки из фраз. Слова. Диалоги. В общем, навевал себе воспоминания о детстве. О бессмысленно наивном, детстве.

Как резко, по воздуху, в метрах пяти -шести от балкона, от меня в смысл; пронёсся та хилая искорка, внезапно, загоревшаяся, пробирающим , вплоть до мозга костей — пламенем искорки. Моё тело, жалостно, и нежно попросилась внутрь. Оно размягчало, и мне стало так себя жалко. Мне никогда не было себя так жалко, как в тот миг.

И не было причин и основания на такую жалость к себе. Мой -чуть приоткрытый рот, набравший свежего, весеннего воздуха, медленно смыкался в жалостливую рожицу. Я засмотрелся в точку, в ту самую точку, где от фонаря пронеслась, та самая искорка. Зловещая, и наводящая на навязчивые мысли — искорка.

По щеке, покатилась тёплая, но в то же и холодная слеза. Мой пах сморщился , и чуть покалывал и дрожал от холода. Я плотно поджал ноги , в область промежностей , и бессильным упал.

Мне стало жалко каждую частицу своего тела. И я не могу описать , тот страх и ужас, пред скоропостижной смертью своей, но несмотря на этот страх, мне было, попросту уже плевать на себя. Я не готов уйти сейчас , но если мне и суждено скончаться, то тогда; мне плевать.

Бессмысленная уже луна, которой я восхищался, буквально минуту -две назад, в тот час будто глумилась над моей жалостью к себе. И слабостью. С ней и звёзды, тихо хохотали. Девственно , и в то же и нагло и хитро.

Клонило в сон. Но спать я не могу здесь. И не хочется здесь спать. И вообще. Не хочется. Ничего.

Может, я докажу себе, что я силён. Что мне не жалко себя.

И обратил свой взгляд я, на верёвку, которая сама предлагала мне это.

И я хочу, чтобы все видели; как мне не жалко себя! Что я могу, быть сильным.

Вышел в подъезд, на последнем пролёте, нога моя подвернулась,и упал я под дверь.

Поскользнулся я, об свою жалость. Похоже. Точно, такая же твёрдая, и бугристая, но на мысленный ощупь, нежная и холодная.

И захотел я в тот же миг, растерзать свою жалость к себе. Залить всё вокруг кровью, и измазать всё вокруг плотью.

Но верёвках, крепко вцепившаяся в мою руку, отвела меня в сторону.

И привязалась об оный сук.

Мне было уже, наплевать.

Но, в голове, вертелась одна мысль.

Если та искорка. Побудившая мою жалость , осесть на мозгу.

То, ей, не плевать на меня? И мне самому, на себя не плевать?

Но было поздно. Верёвка та, виртуозно завязалась в петлю . В чистую петлю.

И обхватила мою шею. Щупальцами.

И вознесла меня, к той искорке. Коя жадно, насыщала «чрево». Луной и звёздами и искрами. Того фонаря.

И жалость моя. К себе.

Безразлично вроде б. Но в тот же миг, и жалостливо ко мне.

Отводила глаза зелёные на землю.

И прощалась со мною. Без слов.

Я понял, что она со мною прощается.

Тактильно.

Выдох. Вдох. Выдох… глаза… … тьма…